Цецилий с презрением говорит о христианах: "Мало того, они угрожают всей земле и самой вселенной с её светилами пожаром, предсказывают им гибель, как будто бы установленный божественным законом вечный порядок может нарушиться, связь всех элементов - порваться, система небесная - распасться, та масса, которая ее поддерживает и окружает, - обрушиться. Не довольствуясь этим безумным представлением, они придумывают и прибавляют бабьи сказки: они заявляют, что они возродятся после смерти, когда превратятся уже в прах и пепел, и с какой-то непонятной уверенностью сами верят в свои измышления: можно подумать, что они уже пробовали оживать. Двойное зло, двойное безумие: небу и звездам, которые мы покидаем такими, какими застали, они предвещают гибель, а себе, рождающимся и умирающим, как и все мы, они обещают вечность после того, как помрут и будут уничтожены!”.

Лукиан, родившийся в Самосате в 120-125 годах, пишет об иудохристианах следующее: "Род христиан и иудеев подобен стае летучих мышей или муравьев, вылезших из дыры, или лягушкам, усевшимся вокруг лужи, или дождевым червям в углу болота, которые устроили бы собрание и стали бы спорить между собою о том, кто из них грешнее, и говорить, что, мол, "бог наш все открывает и предвозвещает”, что, "оставив весь мир и небесное движение и оставив без внимания эту землю, он занимается только нами, только к нам посылает своих вестников и не перестает их посылать и домогается, чтобы мы всегда были с ним”. Христиане подобны червям, которые стали бы говорить, что, мол, есть бог, а затем следуем мы, рожденные богом, подобные во всем богу, нам все подчинено - земля, вода, воздух и звезды, все существует ради нас, все поставлено на службу нам. Ныне, говорят черви, ввиду того что некоторые среди нас согрешили, придет бог или он пришлет своего сына, чтобы поразить нечестивых и чтобы мы прочно обрели вечную жизнь с ним. Всё это более приемлемо, когда об этом спорят между собою черви и лягушки, чем иудеи и христиане”.

К монтанизму примкнул и уже известный нам Тертуллиан (160-220 гг), сын римского центуриона (офицера), юрист, красноречивый оратор и писатель, крупный апологет христианства. Сначала он был язычником, но потом перешел в христианство и стал пресвитером в Карфагене. Он учил, что для "спасения души” христианин должен резко отделить себя от язычников. Языческая власть - это царство греха и господство злых демонов (слово daimon в язычестве означало лишь божество низшего уровня). Не следует служить в войске, украшать себя языческими блестками, отличиями. Не следует учиться и учить в школах. Нельзя обставлять свою жизнь произведениями искусства. Евангелие уничтожило потребность в науке, ей тоже нельзя заниматься. Незачем вступать в супружество, ибо оно основано на пожелании. А пожелание - это уже любодеяние, а Христос сказал: "Каждый, кто посмотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с ней в сердце своём”.

Вершиной проповедей Тертуллиана было изречение: "Верую, ибо абсурдно”. Вот как это положение сформулировано: "Распят сын божий - не стыдно, ибо это постыдно. И умер сын божий - это вполне достоверно, ибо нелепо. А погребенный, он воскрес - это верно, ибо невозможно”. Такая вот логика.

Хоть христианство было уравнено с другими религиями, но христианам этого мало. Нет, этим уродам надо быть единственными и исключительными. Теперь против язычников начались гонения в гораздо больших масштабах, чем это было против христиан. Эдиктами 341 и 346 годов было запрещено языческое богослужение, также предписывалось сжигать книги, направленные против христианства. Также установлена система смертных наказаний за переход из христианства в другую религию.

Христианство при легализации проявило звериную нетерпимость к инакомыслию. Хотя, зачем обижать зверей? Звери никогда не убивают друг друга иначе, нежели для пропитания. Христианство полностью копирует иудаизм, из дебрей которого оно не вырвалось и никогда не вырвется. Никогда! Что такое инакомыслие и кто такие инакомыслящие? Инакомыслящие - это и есть мыслящие. Пусть неверно, нелепо и в узких рамках, но, тем не менее, - мыслящие! Христианство таких ненавидит. Христианство ненавидит свободу, христианам ненавистно это слово. Оно ненавидит свободу мысли, свободу слова и право каждого человека самому выбирать свой путь.

И вот всю историю христиане преследуют мыслящих людей, занимаются геноцидом человеческой мысли, преступной антиселекцией, убивая лучших, восхваляя худших, навязывают свою лживую религию силой, жестокой и кровавой силой. Главный враг христиан - мыслящий человек, у которого работает голова. Идеальный христианин - послушный биоробот-догматик, покорно выполняющий все приказы свыше. Еще в III веке Порфирий замечает, что поклонники Христа готовы на любые преступления. Христианству умные и мыслящие не нужны. Нужны слабоумные и дебилы, для которых вера более весома, нежели знания. Которые готовы убивать ЗА ВЕРУ. Преследуемые столь жестоко язычники ожили в царствование племянника Константина, императора Флавия Клавдина Юлиана (361-363 гг). Ненависть, которую христианская церковь питала и питает к этому Апостату (Отступнику), разукрасила его образ, придав ему черты Антихриста, сатанинского супостата и гонителя веры христовой. Его провозгласила императором рейнская армия, которой был ненавистен Констанций. Юлиан учился в Афинах, вырос в тесной дружбе с греческими философами. Христианство было ненавистно Юлиану.

Во-первых, он сам неплохо разбирался в библейских текстах и был склонен к анализу в отличие от верующих.

Во-вторых, христианство отвергало всю греческую старину. Татиан, христианский писатель конца II века, уверял, что в греческой религии и философии всё нелепо, в греческом искусстве всё безнравственно.

В-третьих, он во времена своей молодости жил при дворе, а окружавшие его лица явно не могли служить ему примером христианства. Лицемерие, коварство, взаимная вражда и даже убийства позорили императорский двор того времени. Постоянные склоки и ссоры христиан вызывали у Юлиана лишь омерзение к этим властолюбивым аферистам.

Кроме того, Юлиан обладал добродетелями, простотой и душевной чистотой древнего римлянина. При своем дворе он установил порядок и бережливость, распустил целые толпы придворных шавок-лакеев и изгнал расточительность с императорского стола.

За короткое время Юлиан и его друзья испробовали всё, что смогли, для того, чтобы спасти умирающую старую религию, которой был нанесен смертельный удар. Но в борьбе с христианством Юлиан не допускал грубых насильственных мер, которые так любы христианам. Получив власть, новый император не открыл гонений против христиан. Он провозгласил свободу вероисповедания. Его враждебный христианам акт - запрещение христианам преподавать светские науки. Это вполне понятно: ибо зачем христианам знания, когда им кроме своей дурацкой веры не нужно ничего? Он убеждал. Он не преследовал христиан огнем и мечом, но просто их презирал. Юлиан старался ограничить влияние христианства через запрещение им преподавать, произносить публичные проповеди. Христианских пастырей справедливо упрекают, что они проповедуют только веру. Юлиан говорил им: "Вы не мыслите, вы грубияны, и вся ваша мудрость состоит в том, что вы говорите: "веруйте”.

Император неоднократно жалуется, что не может заставить христиан жить в мире между собой. Он издавал безуспешные приказы, чтоб затушить раздоры между "правоверными” и арианами (ветвь христианства). Современник Юлиана, историк Аммиан Марцеллин, прибавляет к этому: "А чтобы изданные им распоряжения лучше возымели действие, он созвал у себя во дворце христианских епископов, живших в разногласиях, и стал их увещевать оставить свои споры, чтобы каждый мог беспрепятственно следовать своей религии. Он сильно на этом настаивал, чтобы обезопасить себя со стороны народа, у которого на почве разногласий возрастала распущенность. Опыт ему показал, что нет для людей столь опасных диких зверей, какими являются христиане по отношению друг к другу”.

Юлиан приглашал риторов (учителей красноречия), писал и проповедовал лично против христианства. Своим примером он думал помочь возрождению язычества, лично выступал в торжественных церемониях. Юлиан проявил больше кротости и терпимости, чем предшествовавшие ему христианские императоры. Он не причинил никакого реального зла христианам, которые довольно часто его оскорбляли. Но этот государь-философ до конца не осознавал, что бороться с христианством путем логических опровержений - безсмысленно. Эти упрямцы не воспринимают никакие логические доводы. Ими движет только вера.

Внешнее положение империи при Юлиане было крайне затруднительно. Пока он был цезарем, ему приходилось на Рейне бороться с германцами. Он отразил здесь сильное нападение алеманов. Сделавшись императором, он устремился на восточный фронт, где наступали персы. Юлиан перешел Евфрат, но у него было мало сил. Окружённый врагами, он погиб в неравном бою 32 лет от роду.

Такое поведение императора в стремлении возродить старые традиции не умеряло гнева и ненависти к нему христианской знати. Оно и понятно: она лишилась своего значения и влияния. Христиане никак не могли примириться с тем, что кто-то ещё будет выражать свои взгляды наравне с ними. Они хотели монополии для себя при дворе, в управлении, в армии. Либаний предполагает, что копье, нанесшее императору смертельную рану в сражении с персами в 363 году, было пущено рукой христианина. Ведь христианская церковь всегда умела вовремя вооружить убийцу против неугодного ей противника. Слух о том, что Юлиан был убит кем-то из своих солдат, подтверждает историк Аммиан Марцеллин.

Смерть "отступника” была на руку христианам, создавшим даже миф о том, что Юлиана убил по поручению христианского бога языческий бог Меркурий! (правда, это противоречит христианской идее единственного бога, так они сами запутались в своих баснях). В другой церковной летописи утверждается, что стрела, сразившая Юлиана, была пущена с неба самим Христом. Что, якобы Юлиан вытащил копье, нанесшее ему рану в бок, зачерпнул в ладонь горсть крови и подбросив её к небу, с горестью воскликнул: "Ты победил, галлиеянин!”. Конечно, он этого не говорил.

В 389 году с одобрения императора Феодосия епископ Феофил (патриарх александрийский) принялся за разгром храма Сераписа в Александрии. Монахи, вызванные из пустыни, стали во главе разъяренной толпы христианских мракобесов и разрушили храм до основания. Великолепный Серапеум, последний оплот языческих богов, пал.

Языческий философ Эвнапий (345-414 гг), описав разгром Серапеума, продолжает: "Тогда они привели в это священное место так называемых монахов, которые имеют хотя человеческий образ, но живут, как свиньи, одобряют и сами совершают тысячи самых дурных и гнусных вещей. Они считают благочестивым делом оскорблять божественное, а в то время всякий, кто носил черное одеяние и в обществе выражал пренебрежение к своей внешности, обладал неограниченной властью. Вот до какой "добродетели” дошло человечество. И вот этих-то монахов поместили в Канопусе, тех самых, которые склоняют род человеческий, вместо культа видимых богов, к почитанию рабов, и притом дурных. Они собирают кости и черепа людей, уличенных в преступлениях и казненных по приговору суда, выдают их за богов и повергаются ниц перед ними... Они называют их мучениками, помощниками и посредниками в их молитвах богам, хотя они только негодные рабы, награждённые плетьми...”.

Епископ Мартин из Турина прославил христианство уничтожением римских скульптур не только в Галлии, но и в Северной Африке, куда он послал в 399 году отряд христиан для уничтожения храмов и статуй.

Окончательная гибель античной культуры наступает в 754 году, когда на соборе в Константинополе 300 епископов объявляют проклятие "идолопоклонству”, под которым они понимали весь языческий мир.

"В городе Берос была медная статуя - Асклепий (бог врачевания) в образе красивого сына Клиния, где искусство воспроизводило природу… В ней было столько красоты, что даже те, кому представлялась возможность видеть её ежедневно, не могли насытиться её созерцанием. Нет столь безсовестного человека, который дерзнул бы сказать, что ей приносили жертвы. И вот такое произведение, отделанное с такой затратой труда, с такой талантливостью, разрублено в куски и пропало...” - сокрушается Либаний.

"Христианство лишило нас урожая античной культуры" - негодует Ницще. Что от неё осталось в наши дни? Фанатичные первохристиане с дикарским остервенением сокрушали хрупкий мрамор античных статуй. Ведь именно из-за них мы вынуждены взирать на прекрасные античные статуи без рук, без ног и даже без голов. Извечная христианская ненависть ко всему прекрасному доходит до чистого идиотизма. Как, например, ненависть Иосифа Флавия к прекрасной скульптуре птички, безжалостно разбиваемой иудохристианскими дикарями. Разрушаются Артемисион в Эфесе, Парфенон в Афинах. Уничтожаются произведения Праксителя и остальные шедевры. Уничтожена почти вся языческая керамика и настенная живопись.

Эти христианские фанатики, враги языческой красоты, также перелили в слитки статую Юпитера, переделывали построенные храмы в свои. Все в том же, в IV веке император Феодосий приказал возвести собор посреди центральной площади акрополя. Собор должен был знаменовать собой победу христианства над язычеством (через несколько десятков лет он развалился, построенный в спешке). Переделан был в христианскую церковь и храм Фортуны. Его назвали церковью святой Варвары. Было уничтожено и чудо света - знаменитая статуя Зевса работы Фидия.

Сыновья Феодосия, - Аркадий и Гонорий, - показали себя достойными преемниками такого отца. Феодосий перед своей смертью разделил Римскую империю на две части. Аркадию достался Восток (Византия), а Гонорию - Запад. Раздел империи в 395 году оказался окончательным и последним. Западная империя после этого просуществует еще 80 лет. А восточная - до 1453 года, когда Константинополь пал под ударами турок.

При императорах Валентиниане и Мартиане язычников принуждают крестить своих детей и самим обучаться "священному” писанию. Некрещённых объявляют лишенными права занимать какие бы то ни было гражданские и военные должности. У них отнимают всё движимое и недвижимое имущество. Им запрещают преподавание.

В 415 году христианские фанатики растерзали математичку Ипатию. На ней изорвали платье, забросали камнями, нанесли множество ран, а затем в своем христианском храме вырывали у своей жертвы куски тела острыми морскими раковинами, заливали кровью подножие алтаря и с проклятиями бросили её остатки в костер. А как насчет с любовью к ближнему? Вот они, настоящие христиане. Подлые гады. Ипатия, кроме того, была философом, восхищалась мудростью и глубокими познаниями греческих мыслителей. Разве можно было их сравнить их литературную красоту с тошнотворным христианским садизмом?

В 416 году язычники были лишены права занимать государственные должности. В 423 году язычники упоминались так, как будто бы их уже не существовало. В 430 году издается ряд документов о репрессиях и гонениях по отношению к язычникам.

В 448 году было проведено сожжение антихристианских книг с подачи Феодосия II. Он заявил: "Мы не хотим, чтобы до глаз и ушей людских доходили все эти тома, которые гневят господа и наносят вред душе”.

Античную литературу перестали не только понимать, но и ценить. Все научные сведения греков, перешедшие в римские школы, были забыты. В своё время Платон (427-347 гг до р. х.) учил о шаровидности Земли, Аристарх Самосский (в III веке до р. х.) о вращении Земли вокруг Солнца. Теперь в умах многих людей Земля представлялась в виде плоского круга, плавающего в воде, а на Западе, как на фундаменте, прочно утвержден в несколько этажей небесный свод, по которому движется Солнце. Пупом Земли являлся Иерусалим. Куда уж теперь без него.

Был предан забвению и античный философ Эпикур (342-271 гг до р. х.), который учил, что жизнь должна приносить удовольствия как физического, так и духовного плана. Эпикуризм имел целью освободить человека от страха: как от страха смерти, так и от страха перед богами. "Ваша цель - не страдать телом и не смущаться душой" - говорил этот языческий жизнел

Папа Григорий I (591-604 гг) был чудовищем в самом прямом смысле этого слова. По его указу истреблялись античные книги, манускрипты, полотна, скульптуры, памятники богатейшего языческого наследия. Пребывание этого врага просвещения на папском престоле оказалось не менее роковым, чем все нашествия готов, гуннов и вандалов. С его подачи сжигается старинная библиотека в Риме на Палатинском холме. Он запрещает чтение античных писателей, а также изучение математики. Светские науки - языческое нечестие, они отклоняют от пути "спасения”. Св. Амвросий (339-397 гг), архиепископ Миланский, говорит: "Что может быть нелепее, чем заниматься астрономией и геометрией, измерять пространство и оставить дело спасения ради поисков заблуждения?”.

Те, кто ненавидели жизнь, ненавидели и женщину, ибо она порождает жизнь. Библия заклеймила женщину существом низшим, неполноценным и изначально нечистым. Даже само зарождение человека уже считалось порочным. Иначе как понимать "непорочное зачатие" Марии? Церковники с превеликим удовольствием оскопили бы всю Природу, если бы только смогли. Но мыслимо ли победить Природу?
Монотеистические религии (иудаизм и две его отрыжки - христианство и ислам) не просто внесли разлад и неразрешимые противоречия в отношения полов, но ставили женщину вне закона, прямо объявляя ее носительницей зла. Эти же религии налагают на женщину множество унижений, ограничений и запретов. Ислам наличие души в женщине вообще не признает. На Третьем Вселенском соборе в 431 году долго спорили - есть ли у женщины душа или нет. После жарких дискуссий перешли к голосованию и большинством всего в один голос признали, что женщина то же полноценный человек. Но этого попам оказалось мало, и они, спустя полтора века, вновь заспорили о женщине. "Ты - преддверие дьявола, ты - нарушившая запрет в отношении этого дерева (то есть Ева). Ты - первая пренебрегающая божественным законом, это ты уговорила его, которого дьявол не пожелал преследовать" - восклицает Тертуллиан. "Всё зло - от женщин" - жалуется св. Иероним. Он утверждает, что женщина вообще не создана по подобию божьему, ибо в "священном писании" ничего не говорится о душе при сотворении женщины. В церкви мало-помалу зрело убеждение, что женщина - исчадие ада, наперсница Сатаны и даже "дьявол во плоти" по словам св. Антония. Один собор за другим провозглашает женщину "нечистой тварью", "началом бесстыдства и позора", "злым духом", убивающим всё благородное в мужчине и представляющим смертельную опасность для "спасения души". И, наконец, на Маконском соборе в 585 году был поднят вопрос: имеет ли вообще женщина душу? Человек ли она? Один из епископов поднял дискуссию о том, можно ли применить слово "homo" к женщинам, не означает ли "homo" только мужчину? И действительно, в "священном" писании нигде нельзя найти место, где бы женщина была названа человеком. Но много было сказано, что она была назначена человеку в помощники. "...cотворил бог человека по образу своему, по образу божьему сотворил его" (Бытие, 1:27). "...и сказал господь бог: "не хорошо быть человеку одному; сотворил ему помощника, соответственного ему". По христианству, женщина - существо неполноценное и по поводу существования у неё души нигде явно не сказано. А вот какого мнения о женщине ислам: "Мужчины выше женщин по причине свойств, какими бог возвысил над ними мужчин, и потому что мужчины используют своё имение, чтобы содержать женщин" (Сура 4:38). Сейчас это может показаться смешным. Однако, смешного тут немного. Это историческое решение о полноценности женщины (с перевесом всего в один голос) было принято не с помощью доказательств из "святых" текстов (в этих текстах таких доказательств нет), а опять-таки из низменных шкурных интересов христианских попов. Христианство пролезло больше всего в душу женщины, пользуясь её большей доверчивостью, большим воображением и меньшей способностью логически рассуждать. Женщину в христианстве привлекает церковная мишура и сладкоречивое враньё. Оттого в христианских церквях видишь в основном женщин. Терять такую паству попам очень бы не хотелось. Так что признание женщины полноценным существом имело вполне осязаемые цели. Подобные мерзопакостные наставления проникнутые противоестественной ненавистью к женщине и шире - к женственности, - сочинялись, в основном, монахами-пустоцветами, чья "победа над плотью" оборачивалась однополой любовью. Раннехристианская секта николаитов была просто-напросто скопищем педерастов. Немало их было и среди римских пап. Монахам было запрещено вступать в связи с женщинами, но о мужчинах этот запрет умалчивал. Тем более что и сам Иисус, отнюдь не чуждаясь плотских утех, а будучи любителем и выпить и закусить, не был, однако, женат и вообще питал явное равнодушие к прекрасному полу, предпочитая развлекаться с юными апостолами. Сегодня точно известно, что существует взаимосвязь между непорядком в голове и непорядком в штанах. Французский врач-психиатр А. Бинэ-Сангле написал двухтомный труд под названием "Безумие Иисуса", а советский врач Я. Минц опубликовал статью "Иисус Христос как тип душевнобольного". Диагноз в обоих случаях один - паранойя. Христос был одержим параноидальным синдромом, содержанием которого была мания величия, связанная с самообожествлением и с представлением о том, что он призван спасти всё человечество, притом ценой собственного страдания. Торжество христианства в Риме не придало новой прочности государству. Христиане были мало усердными гражданами и толку от них не было никакого. Христианские идеологи первых веков христианства отбивали всякую охоту служить государству. Ни на мирной, ни на военной основе. Римские правители очень поздно увидели опасность в христианстве, и это погубило великую империю. Римская империя рухнула не под напором внешних врагов, а сломалась изнутри. Ключевую роль в этом процессе сыграло христианство. После принятия христианства Рим уже не оправился от набегов варваров и других кочевых племен. "Светоч" христианской мысли Ориген говорил: "Мы, христиане, защищаем Империю нашими молитвами. Мы, солдаты духовной сферы, куда более эффективнее, чем любые другие, служащие в римских легионах" (и как это выглядело на деле?). Его современник и коллега Тертуллиан с легкостью его переговорил. Он выдвигал такое положение, что солдат-христианин, не надевший венок в праздник, должен быть оправдан. А призыв "подставить другую щеку" вообще затруднял службу в армии. Многие солдаты, принявшие христианство, дезертировали из армии. Такой "корифей" христианства как Афанасий вообще утверждал, что единственный враг, с которым надо бороться - это дьявол. Базил из Цезареи заявлял, что солдат, убивший человека даже при выполнении своих служебных обязанностей, должен быть отлучен от церкви. Ибо, даже защищая себя и свою землю, убить противника - это уже не по-христиански. Позорный список этих существ можно продолжать без конца. Папа Дамас благословлял солдат-христиан, бросивших оружие на поле боя. Мартин из Тура вопил: "Я солдат Христа! Мне не позволено воевать!". Все это еще раньше подытожил наш старый знакомый Тертуллиан: "Ничто нам более не чуждо как государство!". Через много веков осознанно или неосознанно его повторит Карл Маркс: "Государство - это куча дерьма на дороге истории". Августин, которым так гордятся христиане, указывал, что призыв "подставить другую щеку" - это, мол, аллегория, метафора, иносказание. Он рассматривал войны - как иногда нужную необходимость. Ещё он отмечал, что Иисус Христос не призывал солдат не служить и не сражаться. Но если приходится сражаться, то приходится и убивать. Вот оно - типичное христианское раздвоение психики (а как же заповедь "не убий”?). Августин понаписал целых 22 тома своей макалатуры и утопил в своих сочинениях читающего обывателя. Августин, как и его коллеги, поступал гораздо циничнее и подлее, чем кажется на первый взгляд. Он проповедовал, что государство, которому надо служить - это не то, которое на Земле, а некое идеальное божественное общество. Кроме того, Августин стоял у истоков инквизиции, считая, что тех, кто не принимает Иисуса Христа, надо насильно "спасать", вплоть до применения пыток. Все эти "великие святые" и подобные им своими дегенеративными идеями размазали и пустили в распыл сознание не одного поколения людей, уводя их от реальной и конкретной борьбы за своё выживание. Все эти маркионы, монтаны, мани, августины, афанасии, мартины, златоусты, кириллы, иеронимы, оригены, тертуллианы и прочие - психически ненормальные и неполноценные христианские уроды. Их параноидальные сочинения о бездомном всечеловеческом счастье в "царствии божием", о "чудесном спасении” усиливают умственную дегенерацию читателей и отравляют сознание. Христианство явилось тем заразным вирусом, который сыграл ключевую роль в духовном разложении, гибели и крушении великой Римской империи! Каков тип человека, характерный для античности? Это труженик и созидатель, умеющий ценить красоту и гармонию окружающей Природы. В годы опасности он становится воином и отважно защищает свою землю, совершая подвиги и не боясь смерти. А каков человек в представлении христианинства? Это раб божий, ничтожное, слабое и убогое существо, ноль, пшик и пустое место. Вся цель его жизни - искупление своих дурацких грехов и прославление бога. Идеальный христианин - это урод, отказавшийся от мирской жизни, который умерщвляет плоть, носит вериги, постится, молится, кается и готовится сдохнуть. Христиане взяли на себя наглость бороться с чужими традициями, чужим воззрением на Мир, чужими символами и чужими богами. А потом, когда перебили всех язычников, начали преследовать и лупить друг друга. Они жаждали установить своё господство над всем миром, опираясь на право, которое они будто бы унаследовали от какого-то рыбака с Тивериадского озера. Решением Первого вселенского собора в Никее в 325 году была нетерпимость ко всем инакомыслящим. Соборы один за другим осуждают христианские секты. Осуждается и преследуется арианство, монофизитство, монофелитство, манихейство и другие ереси. Особенную ярость вызвали африканские донатисты, резко вставшие в оппозицию Римской церкви. В 340 году произошло большое сражение близ города Октавы. 7 лет спустя, в 347 году произошла новая битва у города Баган, которая привела к разгрому донатистов. Они бились за венец мученичества. А среди оставшихся в живых возникла настоящая мода на самоубийство: одни бросались на мечи, другие падали с высоких скал, третьи сжигали сами себя. В 70-м годам IV века стали опять собираться большие отряды донатистов. В ожесточённых боях участвуют даже женщины. Борцы воспламеняют себя пением христианских гимнов. И не забывают возвещать о скором наступлении "тысячелетнего царства христова”. Нет ни одного догмата христианства, который не вызывал бы в течение веков потоков крови христиан. То оказывается необходимым утвердить божественность сына божьего и его единосущность отцу - целые века споров, пыток и ужасов не могут заставить принять этот догмат, слишком туманно изложенный в "священном” писании. То к отцу и сыну надо присоединить дух святой и решить, исходит ли он от отца через сына или же от них обоих одновременно. То спор идет о том, обладают ли отец и сын одной природой или двумя, одной волей или двумя. А то для спасения христиан необходимо созвать собор и решить, имеет ли один епископ право старшинства над другими. То вся церковь в волнении по поводу установления дня празднования пасхи. То проводят соборы, чтобы выяснить, можно ли иметь иконы или нет. То обсуждают, если во время причастия мышь утащила кусочек хлеба, можно ли считать, что она будет есть истинное тело Христа. Сам император Константин поражается. Когда он сделал христианство государственной религией, он был готов к сопротивлению языческого большинства. Но жестокая враждебность, возникшая между самими христианами, неприятно удивила его. Епископу Хресту из Сиракуз в Сицилии он пишет в письме: "Те же люди, которые должны были бы проявлять братскую гармонию и согласие, отдаляются друг от друга позорным и болезненным образом”. Св. Григорий Назианский собственными глазами видел эти сборища. Будучи приглашён в 337 году на собор, происходивший в Константинополе, он отвечает пригласившим: "Если надо писать вам правду, я скажу вам, что всегда буду избегать всякого собрания епископов, ибо я никогда не видел собора, который привел бы к успешному концу или который не увеличил бы зла вместо того, чтобы его уменьшить. Дух раздора и честолюбия там, без преувеличения, настолько велик, что его описать нельзя. Нет, я никогда не буду участвовать в соборах, там слышно только, как гуси или журавли дерутся, не понимая друг друга. Там можно видеть лишь раздоры, распри и постыдные вещи, остававшиеся раньше скрытыми. Всё это собрано воедино в одном месте, где находятся злые и жестокие люди”. Эвнапий из Сардия заявлял, имея в виду христиан: "Наше время очень опасно непрерывными ляганиями ослов”. При воцарении христианства вместо язычества резко ухудшалось общее настроение, нарастала деморализация общества. Вместо веселья, радости от жизни христианство навязывало людям садомазохизм, педерастию, скорбь, плач, безплодные самокопания, выискивание несуществующих грехов и поиск смысла жизни за пределами самой жизни. Алумбрадос Франсиско да Меса любил повторять о Христе и его крёстных страданиях: "Зачем каждый день заниматься смертью этого человека?”. Римский Мир выработал идеал патриота - защитника своей Родины, Греческий Мир выработал идеал философа-мудреца, христианский мир показал всем немощного паскудного и слабовольного раба божьего, думающего о том, как бы посильнее себя унизить, жить как свинье и другим жизнь отравлять. Немалому успеху у толпы во многом способствовало учение о главном чуде христианства: о воскресении из мертвых. Причем христиане даже не задумывались над одной из очевидных нелепостей, которыми их закормили до предела: если загробная жизнь - это высшее блаженство, а земная жизнь - это царство юдоли и печали, то зачем тогда обещать воскрешение из мертвых как награду за поклонение христианскому богу? Но логика в христианстве - это не главное. Её там просто нет.

Вольтер не зря сказал что разум и христианство не совместимы. При распространении христианства легче всего поддался христианским россказням невежественный сброд: базарные торговки, скупщики краденного, содержатели притонов, бродяги - все те, кому "где хорошо, там и отечество". Самыми набожными христианками становились самые обыкновенные кающиеся потаскухи, истрепавшие с годами свой талант. И это не случайно. Раннехристианские "блаженные праведницы" метались между молельней и своими притонами. Это они придумали известную формулу: "Не согрешишь - не покаешься, а не покаешься - не спасешься". Делайте народ сами выводы про уродскую и слабую примитивную веру духовных рабов.